Крепость - Страница 34

Окончательно адмирал пришел в себя лишь на третьи сутки плавания. Тогда же он узнал, что находится в плену у русских, они сидят в трюме захваченного ими транспорта и куда-то плывут. Куда? Ну, пленным такие вещи не докладывают, но Камимура и без этого понимал, что конечный пункт их маршрута – город-порт Владивосток, других баз на Дальнем Востоке у русских, по сути, и не осталось. Не в блокированный же Порт-Артур им направляться.

А пленных, кстати, оказалось много. Как объяснил Камимуре один из матросов с его флагмана (офицеры здесь тоже имелись, но мало, и состояние их было даже хуже, чем у самого адмирала), для того, чтобы их разместить, пришлось даже выбрасывать за борт часть груза. Камимура лишь зубами скрипнул, узнав об этом.

Еще он узнал, что о том, кто попал к ним в плен, русские не подозревают. Ну да ничего удивительного, когда ему принесли зеркало, невесть какими путями оказавшееся здесь, при свете включаемых в дневное время ламп, адмирал сам себя не узнал. Лицо его напоминало сейчас печеную картофелину, местами покрывающая кожу жесткая короста лопалась и сочилась мерзкого вида сукровицей. Удивительно даже, как уцелели глаза. Волос на голове попросту не осталось. Телу, надо сказать, тоже досталось изрядно, ожоги выглядели жутковато, и двигался Камимура с трудом, хотя переломов и не было. Словом, русская присказка «краше в гроб кладут» была сейчас как раз про него. Однако умирать Хиконодзё Камимура пока не собирался. Когда-нибудь – конечно, но не сейчас, во всяком случае, не раньше, чем он смоет с себя позор плена.

Между тем корабль неспешно раздвигал волны, и вне зависимости от того пути, по которому его вели русские, до Владивостока оставалось совсем немного. Можно было, конечно, затеряться среди пленных, в преданности своих людей адмирал не сомневался, однако это сразу исключало его из войны, да и до страны Ямато донести известие о новом русском корабле в таком случае не удастся. Камимуре доложили, что русские дали уйти легким крейсерам, но вряд ли их командиры смогли узнать о своем противнике что-то конкретное. Скорее всего, решили, что нарвались на русский броненосец-рейдер вроде «Осляби», неизвестно как оказавшийся в этих водах. Но пленные японские матросы, побывав на его борту, в один голос утверждали: это что-то новое. Таких кораблей они прежде не видели, и по вооружению он превосходит русские «Пересветы» как минимум вдвое. И кстати, труб у него оказалось всего три, очевидно, бьющее в глаза солнце ослепило… Хотя, честно говоря, это обстоятельство беспокоило сейчас адмирала в последнюю очередь. В ходовых же его качествах Камимура успел лично убедиться, а если и дальность плавания у него соответствующая, то этот корабль может стать неуязвимым рейдером на океанских коммуникациях Японии и не учтенным в планах ее командования фактором, способным повлиять на весь ход войны. Уже повлиявшим!

Впрочем, с автономностью у них, похоже, все в порядке. Пленные сообщили, что видели еще один корабль. Большой, хорошо вооруженный, но по виду явно транспортный. Не надо быть гением, чтобы понять: русские сделали выводы из прежних рейдов и взяли с собой угольщик, он же вспомогательный крейсер. Может быть, и запасы снарядов… Хотя нет, если он вступил в бой с японским вспомогательным крейсером, значит, не боялся, что случайный снаряд превратит его в пыль, а значит, ничего взрывоопасного на нем быть не может. Соответственно, огневая мощь русских ограничена их боезапасом, который они растратили в бою с его, Камимуры, отрядом. И об этом тоже необходимо сообщить! А раз цель поставлена, то потерями в людях можно пренебречь, долг тяжел, как гора…

Команда трофейного транспорта, идущего сейчас во Владивосток, была сформирована из вытащенных из воды моряков с потопленного японцами первого «Рюрика». Правда, среди них хватало раненых, и потому моряков усилили несколькими казаками с «Херсона», однако сейчас это ни на что не влияло. Японцы ухитрились выломать люки, ведущие на палубу, практически одновременно. Первые, сунувшиеся на палубу, были почти мгновенно убиты – бесшумно проложить себе выход им не удалось, казаки успели подготовиться, да и часть матросов похватала трофейные винтовки. Для европейцев этого, скорее всего, хватило бы, однако японцы упорно, презирая смерть, лезли вперед. Вот один, уже пробитый двумя пулями, дотянулся до русского и упал, успев на мгновение сбить ему прицел, вот второй, прежде чем упасть, метнул обломок металлической трубы – и попал… А потом мутная, оборванная волна все же дотянулась до защитников – и захлестнула их.

Адмирал Камимура окинул взглядом палубу корабля, заваленную трупами. Северные варвары сражались отчаянно, и, несмотря на огромный численный перевес японцев, прежде, чем им удалось сломить упорно сопротивляющихся защитников «Коба-Мару», те отправили на встречу с предками не меньше сотни человек. Камимура, не обращая внимания ни на боль в обожженном лице, ни на самурайское воспитание, поморщился. Все же русские оказались физически намного сильнее его людей, а в рукопашной схватке это значило очень многое. И в результате моряки, его моряки, отлично подготовленные и преданные императору и лично ему, адмиралу Камимуре, люди, способные быть костяком экипажа нового корабля, остались лежать здесь, на грязной, залитой кровью палубе транспорта. Камимура дорого бы дал за то, чтобы оказаться среди них, смерть в бою – достойный конец для самурая, но сведения, которые необходимо было доставить, не позволили ему идти в первых рядах атакующих.

Но все это было уже не важно. Главное, судно находилось под их контролем, а значит… Что это значит, Камимура додумать не успел, поскольку ему доложили, что часть русских забаррикадировалась в машинном отделении, и их надо было оттуда выковыривать. Без этого не получилось бы дать ход, а в этих водах, в пяти часах пути от Владивостока, такая ситуация подобна смерти – в любой момент поблизости мог появиться русский корабль. Кстати, сами русские это отлично понимали – судя по тому, что дым из труб поднимался густой и черный, они активно кидали в топку дрянной местный уголь, рассчитывали, что их сумеют обнаружить. К счастью, как утверждали те, кто их преследовал, на ногах оставалось не более трех человек, и еще двоих русские несли с собой. А еще моряки из команды «Коба-Мару» обещали, что смогут провести людей Камимуры в машинное отделение другим путем, о котором русские, не успевшие окончательно освоиться на транспорте, даже не подозревают.