Крепость - Страница 77

Первых попаданий они достигли практически одновременно, но японцы попали восьми-, а русские – десятидюймовыми снарядами. «Рюрик» тряхнуло, палуба ударила по ногам, броневая плита, принявшая на себя удар снаряда, лопнула, но практически полностью поглотила энергию взрыва, и серьезных проблем он не вызвал. «Асаме» досталось сильнее. Русский снаряд был почти вдвое тяжелее и намного мощнее, броня японского крейсера просто не рассчитывалась на противодействие таким «чемоданам», поэтому и результат попадания оказался соответствующим. У крейсера вырвало кусок палубы и борта. Угольная яма, по счастью для японцев полная, приняла на себя часть энергии взрыва, и потому жутковатые на вид повреждения не были критичными. Однако этого было достаточно, чтобы Якиро сделал выводы и, на их основании, еще одну ошибку. Его крейсер продолжил разворот в тщетной попытке оторваться, и в результате оказался развернут к русским кормой. Одна башня с двумя восьмидюймовыми орудиями против четырех восьмидюймовок и двух десятидюймовых стволов – это несерьезно.

С тщательно скрываемым ужасом японцы наблюдали, как огромный, вдвое больше «Асамы», корабль неспешно и в то же время неумолимо накатывается с кормы, раз за разом извергая многометровые снопы огня из своих орудий. И каждый раз спустя несколько секунд возле «Асамы» с ревом проносились тяжелые снаряды, заставляя японских моряков вжимать головы в плечи. Разумеется, своего снаряда не услышишь, но инстинкты подавить сложно… А вот когда эти снаряды врезались в броню «Асамы», испугаться никто попросту не успевал – ни те, кто уцелел, ни тем более те, кто исчезал в жаркой вспышке взрыва. И попадания следовали одно за другим.

Вдребезги разлетелся кормовой мостик. Надстройки украсились рваными дырами. Вся кормовая часть была охвачена огнем, отчего за кормой «Асамы» растекался дымный шлейф, а кормовая башня временно прекратила огонь – ее артиллеристы просто не видели цели. Вместо свежего воздуха вентиляторы с хриплым, как у астматика, ревом затягивали в недра машинного отделения жирные, вязкие клубы, отчего задыхались и топки, и люди. Верхнюю часть кормовой трубы оторвало взрывом, и она, прокатившись по палубе и сметя оказавшихся на пути людей, заклинилась между вздыбленными от взрывов листами палубы и замерла.

Несмотря на все это, «Асама» пока сохраняла ход и сдаваться не собиралась. Внизу, у раскаленных топок, сновали туда-сюда кочегары – никому не требовалось объяснять, что от того, сохранит ли корабль ход, зависят их жизни, и они, казалось, не чувствовали усталости. Время от времени, когда аварийным партиям удавалось немного сбить пламя, глухо ревели башенные орудия – и не всегда впустую. Штиль нивелировал преимущество «Рюрика» в качестве более устойчивой артиллерийской платформы, а дистанция уже сократилась, благодаря чему процент попаданий закономерно возрос. Бахиреву даже пришлось немного сбросить ход и слегка отстать, чтобы не получить лишних повреждений. И все же риск для закованного в практически непроницаемую для японских фугасов броню «Рюрика» оказался невелик.

Примерно через полчаса после начала боя «Асама» начала, наконец, замедляться. К тому моменту огонь распространился почти до носовой части корабля, стремительно растекаясь по палубе. Начался пожар в угольных ямах. Температура пламени в них была столь велика, что плавился металл. Уцелела только одна труба, воздухозаборники были смяты, превратившись в изорванные и перекрученные куски металла, и тяга, а вместе с ней и давление в котлах упали. С треском взрывались поданные наверх снаряды для шестидюймовок, калеча людей и выворачивая наизнанку бортовые казематы. Как ни странно, кормовая орудийная башня не пострадала, но вести огонь ей было уже нечем – из-за пожара в трюме пришлось затопить погреба. Прямым попаданием раскололо перо руля, и теперь японский крейсер был практически лишен управления. Любые попытки сманеврировать при помощи машин и ввести в дело носовую башню легко парировались, и русский крейсер удерживал стратегически выгодную позицию. В боевой рубке «Рюрика» Эссен, глядя на агонизирующий корабль, мрачно сказал:

– Ну вот, сколько веревочке ни виться…

– Да уж. – Бахирев выглядел довольным. – Еще несколько минут, и…

Нескольких минут у них не оказалось. Вбежал вестовой и доложил об обнаружении на горизонте дымов. Бахирев с Эссеном вышли на мостик, благо огонь со стороны «Асамы» окончательно прекратился и можно было не опасаться шального снаряда, несколько минут внимательно наблюдали за морем в бинокли.

– Похоже, японцы. – Бахирев первым нарушил молчание. – И это – броненосцы. Идут прямо на нас.

– И как только нашли, – зло скривился Эссен.

– Довольно просто, это японское корыто дымит так, что все небо заволокло, да и орудия у нас тоже не шепотом разговаривают, издалека слышно. Может, это все же наши?

– Наши… – На сей раз улыбка адмирала была скорее презрительной. – Ты сам вспомни, сколько раз мы с тобой после гибели Витгефта в море выходили?

Бахирев вздохнул:

– Проклятье, как не вовремя. Ладно. Мы еще поиграем…

Набрав ход, «Рюрик» настиг «Асаму» и всадил японцам под корму самодвижущуюся мину. Правда, выпустил он две, но первая прошла мимо отчаянно пытавшегося уклониться крейсера, отброшенная струей воды из-под винтов. Зато вторая эффектно взорвалась, снабдив картинку всеми приличествующими случаю атрибутами, как то вспышка, грохот, брызги воды до верхушек мачт… Крейсер сразу осел на корму, а нос, увенчанный тараном, напротив, задрался вверх, и Эссену с Бахиревым, опытным морякам, стало ясно – корабль уже не жилец. Жаль, нельзя было полюбоваться на то, как он идет ко дну. Японская эскадра быстро приближалась, очевидно, кочегары старались изо всех сил, заставляя машины трудиться с полной отдачей. Еще немного – и вражеские корабли выйдут на дистанцию, с которой их орудия смогут открыть огонь. Связываться с ними не хотелось, все же погреба трех башен были изрядно опустошены. С одним противником еще туда-сюда, можно повоевать, но выходить против полнокровной эскадры «Рюрику» было противопоказано. Особенно учитывая, что кое-какие повреждения он все же получил, а с одним из пожаров, то затухающим, то вновь разгорающимся, справиться не могли до сих пор. Винты крейсера вспенили воду, и корабль, без особых усилий развив недостижимые для японцев двадцать узлов, исчез, растворился в морских просторах. Его пытались преследовать, но до ночи оставалось не так уж много времени, и «Рюрик» легко оторвался от преследователей, тем более они были заняты спасением экипажа «Асамы» и, убедившись в невозможности догнать русских, достаточно быстро отстали.